Наверняка у каждого есть еще ролевые, на которых он играет. Что ж, поделитесь своими наиболее понравившимися вам постами. Может быть, это поможет другим игрокам, да и всем нам будет интересно. Только пожалуйста, не копируйте чужие посты, помните об авторских правах.

А я буду первый!)

Миллисент Бэгнольд так долго тянула, она смотрела на него, не решалась сказать, это было видно, видно наверное даже самому тупому существу на свете, но Кристиан к таковому себя не относил. Она мучалась, преоделевала внутренние преграды, которые, возможно, сама себе поставила. Он не знал, он мог предполагать, заталкиваю глубоко внутрь себя все те ощущения, которые он сейчас испытывал, старался быть безразличным, но это плохо у него получалось, слишком плохо, впервые, впервые после долгих лет он не смог держать себя в руках, по его лицу гуляло странное выражение, словно внутри что-то пожирает его, это были чувства его матери, эта мимолетна гримаса боли и чуть оттаявший взгляд, но только на долю секунды, но этого было достаточно для его матери, она уловила это, он был уверен, но теперь все это было не важно, вот она уже решилась.
Прикосновение, такое доверительное, она смотрела в его глаза, он вздрогнул от этого прикосновения и опустил глаза на руку, что лежала на его руке, какое-то время он смотрел на нее, но когда мама начала снова говорорить, Кристиан поднял на нее глаза и только еле заметно улыбнулся, она знала эту улыбку, улыбку гордеца и упрямого мальчишки, который все равно все сделает по своему вопреки всем ожиданиям родительницы.
Но что-то в ее тоне было не то, в ее словах, она говорила с ним как с ребенком, заботливо, так по матерински, а не как министр магии или кто-то там еще,а просто это была его мама, женщина, которая хочет только добра не смотря на все проступки ее сына, которая любит его. Улыбка сползла с лица Криса, он понял, что это не касается его дел в Министерстве или в рядах Пожирателей Смерти, тут было что-то другое и теперь нужно было собрать все свои силы, чтобы ответить ей, чтобы выслушать ее, все было намного серьезней и обратить этот разговор в чушь ему не получиться, не сегодня.
-Мама, вы... - он запнулся, хотел сказать "вы меня пугаете", но эти слова застряли в глотке, он только сглотнул. - Я постараюсь не принимать никаких мер, постараюсь не навредить еще больше, но только постараюсь... - отвел глаза в сторону и выдохнул.
Она просила его, снова по второму кругу как заезженная пластинка отдавалось у него в голове. Он все пытался понять, что могло такого случиться, что она так странно себя ведет. Может она больна? Может умирает? Ему в голову лезли самые страшные вещи, да, они были страшные для него, пока что были, но он был уверен, что это все он способен пережить и что-то другое, совсем другое, она была бы спокойна,нужно просто вытерпеть, сейчас, уже совсем скоро она скажет.
На какой-то момент он перестал ее слушать, уходя далеко в свои мысли, его взгляд потух и он смотрел куда-то в пол. Слова, он сначала не понял их смысла и автоматически проговорил их, еле слышно, он шевелил губами, словно передразнивая мать:
-Твой отец жив, Кристиан... - он еще не совсем понял, медленно поднял глаза на мать и только тогда осознал, что она ему сказала.
Он приоткрыл рот, словно задыхаясь, из груди вырвался непонятный хрип-стон, рука тут же легла на солнечное сплетение, он сжал ткань рубашки и резко вскочил. Да, все барьеры порушились, мир перевернулся, теперь он не скрывал своих эмоций, эту маску безразличия содрали с его лица.
- Что? - он хотел крикнуть это, но получилось еле слышное шипение, он закрыл глаза и зажмурился, выставляя руку вперед, призывая молчать. - Нет, не повторяй, я слышал... - снова на "ты" к матери, снова этот взгляд тех самых глаз, того самого ребенка, которым он был тогда.
Мучительная волна прокатилась по всему телу, словно его окатили ледяной водой и выставили на улицу в эту самую пургу, которая теперь буйствовала.
- Как давно ты это знаешь? - с горечью спросил Крис, а сердце его бухало с такой силой, что наверное матушка уж точно слышала.
Мертвенно бледное лицо озарилось краской, а вены на висках надулись, парень не знал куда себя деть и снова начал выхаживать по гостиной. Дрожащие руки поднялись к лицу, он провел ладонями от подбородка ко лбу и закинул непослушные волосы назад.
В гостиную неловко прошел дворецкий, он поклонился и начал неторопливо:
- Стол накрыт, изво...
Бедный мужчина не успел договорить, как Кристиан, неожиданно обретший голос, резко указал ему на дверь:
-Вон! - рявкнул он и пошел на него, мужчина в испуге пятился назад и пытался что-то сказать, косился на Миллисент в немой мольбе о чем-то, но ее сын умело вытолкал бедолагу за дверь и громко захлопнул ее.
Остановившись посреди гостиной наследник рода посмотрел на мать. Глаза его горели, он часто дышал, плечи и грудь вздымались, еще немного и из ноздрей пойдет пар.
- Мертвое должно оставаться мертвым... - процедил он сквозь зубы.
Он не мог поверить в то, что сейчас происходило, он хотел бы считать это просто сном, кошмаром, чем угодно, только не реальностью. В этот вечер он ждал мать и ожидал услышать все что угодно, но только не это. Его голова разрывалась от ее мыслей и чувств, да, он теперь открылся полностью для этого горестного потока, мать вливала в него это словно яд, она не знала,она даже подумать не могла, что ее черствый сын как проклятье примет этот дар, откуда взявшийся неизвестно, словно сам Бог знал, чем наградил это свое чадо, родившемуся на свет и переполненное уже тогда желчью.
Кристиан задрожал, когда она обняла его, руки его легли ей на плечи и чуть сжали их, он отстранился, заглядывая в лицо матери, он смотрел так на нее долго, тонул в синиве ее глаз, пытался понять, но не находил там отклика, не потому что она сама не хотела, а потому что она сама не понимала, что происходит и винить ее сейчас в чем-то он нем. Парень отошел на несколько шагов назад с мученическим выражением лица, он схватился за волосы в отчаянном жесте, метался глазами по комнате и все здесь было ему противно, отвратительно и невыносимо, он не мог тут дышать, просто не мог дышать, ему нужно было убежать,убежать подальше, чтобы не испытывать эту горечь, горечь не потери, а преобретения. Мама сама не могла простить, сама не могла понять и не требовала этого от сына, тогда что же она хотела, когда рассказывала это ему.Она же знала его, знала его как облупленного, кровь от крови, ее сын, ее характер, все это было ее, она могла прочитать в его глазах то же самое, наверное в это мгновение они были близки как никогда, именно сейчас в его жестах, в его глазах, выражении лица, все дышало ей самой.
Из груди снова вырвался не то рык, не то стон, он пятился назад от родной матери как загнанные зверь, неотрывно смотрел в ее глаза и молчал, но глаза говорили многое, она прекрасная знала, что он чувствовал, теперь у них было одно это чувство на двоих.
- Что ты хочешь от меня?! - взмолился Крис. - Что ты хочешь услышать от меня, мама?! - он почти что плакал, он не знал, что говорить, что делать, разрывался между желанием выйти из этого дома прямо в окно или же упасть на колени перед той, что подарила ему жизнь.
Гордыня, о, какой это грех, такая мука, когда ты не можешь переступить через себя и в нерешимости остаешься на месте, когда твоя душа тянется к той, кто так близок тебе, а разум кричит - убегай. Он облизал высохшие губы и выдохнул, отворачиваясь от матери. Стена, как кстати ты сейчас. Боль, только физическая боль может ослабить душевную. Он никогда не думал, что что-то может выбить его из колеи, выбить из равновесия, заставит обнажить свою душу, свои чувства.
Удар, глухой и болезненный, от всей души, со всей силы, которая сейчас была у него. Послышался хруст суставов, это нормально, дом Бэгнольдов строился на славу.
- Не подходи! - предупредил через плечо мать, которая наверняка уже собиралась остановить сына, все же любая мать не вынесет, когда на ее глазах дитя само себя калечит.
Он бил еще и еще, кровь сочилась с разбитой руки, с каждым ударом он говорил, снова и снова, сквозь зубы, отвернувшись от матери, чтобы она не видела того гнева, который исказил лицо:
- Я не знаю, - удар. - Что мне делать! - снова удар, на стене был отпечаток крови. - Ты сама не можешь простить его! - уже часть кожи осталась на шуршавой поверхности, а его чистая кровь перемешалась с частицами краски. - Мама! Он предал нас, как ты могла говорить с ним! Он не Бэгнольд больше, он вообще никто! - рычал Кристиан, нанося новые и новые удары. - Его нет, просто нет для нас, ты же уже не любишь его, он другой, он не отец мне, теперь нет! - наконец он остановился и медленно развернулся к матери, с его руки капала кровь, он уже не чувствовал боли, только онемение, а губы были искусаны до крови. - Я, как предатель, говорю тебе, что еще одного в нашей семье не будет! Ты говоришь, чтобы я ничего не делал, да, ты права, я впервые соглашусь с тобой, я ничего не буду делать, я не буду искать с ним встреч, его просто нет, да он жив, но для меня он останется мертвым!! - стряхнул остатки крови с руки, но тут же выступила новая.
Эта женщина сейчас была так близко к нему, она говорила так мягко, словно он снова маленький мальчик, ее руки потянулись к его ране, он не сопротивлялся, только сбивчиво дышал, набирал в грудь воздух, но его не хватало, он пытался отстраниться от палочки, рука его дрогнула, но сейчас он не мог, просто не мог пойти наперекор, ей нужно было залечить эту рану, но она никогда не сможет залечить ту рану, которую нанесла в этот вечер его душе. Нет, она все правильно сделала, она не солгала, в отличии от него, он так часто лгал ей, так много совершил того, что нанесло ей гораздо большие раны.
-Ты же знаешь, что я прав... - только и прошептал он упрямо, но тут же осекся, словно поперек горла встал ком и он силился сказать что-то еще, но не мог.
Повинуясь неведомому инстинкту, не разуму, сердцу, ноги Кристиана подкосились, он упал на колени перед своей матерью и уткнулся лбом в уже теплые руки.
- Молчи, пожалуйста... - прохрипел сын и закрыл глаза, его плечи мелко сотрясались, повисла тишина, только тяжелое и хриплое дыхание, порывистое и судорожное, мать могла почувствовать ладонями влагу на его щеках.
Невыносимая мука, он пал перед той, которой сопротивлялся большую часть своего существования в этом мире. Он перешагнул через себя, это далось ему нелегко и он, и она это прекрасно осознавали.
Здравствуй, слабый и маленький Кристиан, как давно ты не выходил на сцену. Твои явления были так редки и быстротечны, в основном без зрителей,где-то наедине с самим собой, в затхлых комнатах таверн на краю света, в пьяном угаре баров или опиумных домов или под самое утро в чужой постели, ты являлся и исчезал, а теперь ты явился прямо здесь прямо перед лицом той, от которой ты так тщательно скрывался. Это как класть в повороте и скорлупу асфальтом стирать. В сущности, какая все-таки мелоч: ну жив этот мужчина, ну дай Мерлин ему здоровья, пусть дальше влачит свое жалкое существование в этом мире, в осознании того, что он потерял и супругу, и детей своих, своего наследника и умницу дочь, это же гораздо больнее, нежели то, что они знают, что он жив.
Нет! Какого ряжна он жив?! Почему он не пришел сразу, почему заставил страдать и мать, и своих детей?! Горечь утраты была так велика, он подверг опасности жизнь женщины, которую любил, своих детей.Насколько бы ужасны не были поступки самого Кристиана, он никогда не отрывался от своей семьи, он всегда был рядом со своей женой, защищал ее, пусть и делал больно, но никогда не заставлял верить ее в то, что его нет, что никто не поддержит ее.
- Он потерял свое доброе имя, ма... - наконец прошелестел Крис и отпрянул от ее рук, поднимаясь на ноги.
Часы пробили час ночи, от их загробного боя парень вздрогнул и посмотрел на мать. Он расправил плечи, его лицо снова стало каменным, глаза еще блестели от слез, но лицо уже высохло.
- Я, Кристиан Бегнольд, сколько бы зла я не совершил, сколько бы ошибок не допустил в своей жизни, я навсегда останусь Бегнольдом и не предам свой род, не будь я наследником этого самого рода! - эти слова были сказаны спокойным холодным голосом, без эмоций, твердо и четко.
Он смотрел в лицо матери и дышал уже ровно, выше ее на голову, прямой и снова закованный в свой собственный панцирь непроницаемости.
- Я не хочу больше слышать в своем доме про Маркуса Бегнольда... - голос его стал тише, уголки губ снова дрогнули, так же как и голос, когда он произносил имя родного отца.
Рука потянулась к матери, он обхватил ее за плечи и прижал к себе, губы коснулись макушки:
- Поплачь, мам, станет легче, ты не каменная статуя, я вижу, что тебе это надо... - прошептал он на самое ухо и отвел ее к дивану, они сели и он просто крепко обнял ее, повинуясь не разуму, а сердцу.
Завтра они снова разойдутся по своим делам, снова не будут общаться, но эта гостиная сохранит все, что произошло сегодня в секрете, сын и мать останутся такими же гордыми и непробиваемыми, стойкими и упрямыми, но не сейчас, еще есть время.
Кристиан не знал, что еще ему сказать, что сделать, оставалось только слушать тиканье часов и завывание ветра в оконной раме, но он все же нашел в себе силы:
- Какими бы благими не были намерения моего отца, как бы сильно он не хотел уберечь нас, он должен был, просто обязан был сообщить тебе... Я видел тебя редко, думаю, пережил бы отсутствие отца, но только со знанием того, что он жив. Пусть все остальные другие считали бы его мертвым, но мы должны были знать правду. В нашей семье так много тайн, думаю, мы бы сохранили и эту... - он начал говорить и теперь просто выплескивал все свои соображения на этот счет. - Ты стала великой женщиной в истории магии, мама, ты это прекрасно знаешь без меня. Не многие могли пройти такой длинный и тернистый путь, наплевать на семью, чтобы добиться результата, не отрицай, ты наплевала, только самой себе признаться еще тяжело. Я говорю сейчас то, что думаю, но по-моему то, что ты делаешь сейчас, подвергает нас риску еще большему, нежели подвиги твоего мужа. Мама, если он шагнет на порог этого дома, я клянусь, я сделаю все, чтобы он забыл сюда дорогу. Ты сильная женщина и я не позволю призракам из прошлого уничтожить тебя, слышишь? Это говорю тебе я, твоя кровь и твое разочарование. Пусть между нами много разногласий, они были, есть и всегда будут, но растоптать тебя, я не позволю! Ты все, что есть у меня и Вивьен, ты как могла растила нас, не сломалась и, Мерлин мне свидетель, я не допущу, чтобы все это рухнуло потому что какому-то ветхому герою вздумалось показать себя. Да, он спас жизнь твоей дочери и моей сестре, да, я благодарен ему за это, но этого слишком мало, чтобы он снова поднялся в моих глазах, сейчас он для меня ниже плинтуса, прости... - парень выдохнул и отпустил мать.
Признаться, он никогда так много не говорил своей матери, ну да Бог с этим, все уже было сказано. Крис медленно поднялся на ноги и улыбнулся.
- Прости, но мне просто необходимо проветрить мозги, скажи Мел, если вдруг она будет спрашивать, что сегодня я не вернусь и завтра наверное тоже... - прошептал и наклонился к женщине, сдержанно поцеловал ее в лоб и скрылся с глаз.
Одному Богу было известно, где пропадал он эти дни и чем занимался. Вернулся он прежним упрямым и холодным Кристианом, только теперь в его глазах при взгляде на мать было что-то иное, более теплое может быть.

Я тоже попробую закинуть)


Это был необыкновенно холодный день, просто жутко холодный день. У Алисы был выходной. Она приготовила завтрак для Френка, проводила его на работу и теперь просто сидела с книжкой, укутавшись в плед. Девушка любила читать, эта любовь у нее сохранилась с самого Хогвартса. Она читала все подряд: начиная от простых роман и заканчивая учебниками по зельеварению и травологии. Постоянное саморазвитие, это важно, это очень важно для нее. Алисе иногда казалось, что она просто деградирует, если не прочитает хотя бы одну книгу в месяц. Это были практически невыполнимые условия, учитывая, какая у них с мужем работа. Иной раз даже до ванной дойти сил нет, не говоря уже о чтении книжек, когда ты просто приходишь домой и падаешь.
Раздались шаги где-то наверху, скорее всего это проснулась свекровь, больше некому в этом доме шевелиться. Шаги приближались к лестничному пролету. Алиса оторвала глаза от книги и посмотрела на то, как, постепенно, с ног, появляется ее свекровь.
Нельзя было сказать, что их отношения были такими уж дружественными, но они и не воевали. Девушка улыбнулась:
- Доброе утро... мама... - она всегда произносила это с запинкой, она никогда не понимала, в честь чего она должна называть мамой чужую ей женщину, пусть даже та является матерью мужа.
Женщина только молча кивнула, поджав губы. Ну как всегда, каждый раз, когда Лиса оставалась со свекровью наедине, начинались эти ужимки и неодобрительные взгляды, осуждение, в ее глазах читается немой укор.
Что вы, черт вас дери, хотите от меня?! Что я должна такого сделать, чтобы вы успокоились?! Я должна бросить работу, стать светской дамой или накопать больше родственников, чтобы вы убедились в чистоте моей крови, хотя какая, в сущности разница, какая у кого кровь!
Алиса проследила за ней взглядом на кухню, вот еще какое-то время тишины:
- Алиса! Сколько раз я говорила, чтобы ты не делала так! - раздался высокий голос несколько секунд спустя. - Сначала дело, потом отдых! Ты на кухне не убрала посуду, сковорода не помыта, ну ты хоть заклинание соверши над ней! - надрывалась женщина. - Да, я понимаю, что ты любишь делать все руками, да, я уже слышала: "Магию придумали для того, чтобы сделать невозможное, а не для того, чтобы потакать своей лени"! Ну так не потакай!
Девушка резко захлопнула книгу и закатила глаза, она оставалась недвижимой и медленно выдыхала, когда она успокоилась, то резко встала и направилась на голос:
- Мама, я же уже объясняла, посуда стоит в сушилке, а сковорода замочена, так просто ее не ототрешь сейчас... - как можно спокойнее проговорила девушка.
Августа была милой женщиной, но иногда это было просто ужасно, она была невыносимо, это зависело черт знает от каких параметров, то ли от погоды, то ли от вспышек на солнце или результатов квиддича, последнее, в прочем чушь, она терпеть не может эту игру.
День тянулся невообразимо медленно и у Алисы не было спокойной минуты, чтоб только не слышать свое имя на повышенных тонах. Ее все учили и учили, учили и учили, свято верили в то, что она ничего абсолютно не умеет и сведет мужа в могилу.
- Все!! - наконец выкрикнула Лонгботтом. - Хватит меня учить жить, Августа! - синие глаза сверкнули гневом. - Я нормально готовлю, убираю и забочусь о твоем сыне!! - волшебница развернулась и быстро пошла в спальню.
В спальне она упала на кровать и вздохнула. Книжка свалилась на пол, но это было уже не важно. Она понимала, что она тоже не права в этой ситуации, не нужно было сидеть в гостиной и читать прямо вот так вот с утра прямо у нее на глазах, может это раздраконило женщину.
Шаги, быстрые шаги, Алиса вскочила и закрыла дверь на замок, чтобы свекровь не вошла, хотя смысл? Мы же живем в мире магии.
- Что?! Негодница, ты как со мной разговариваешь?! Мы тебя приютили, мы твоя семья! Открой дверь, - постучала она. - Открой, не заставляй меня использовать магию, мы же не враги друг другу...
После этого громкого монолога, Алиса быстро оделась и резко открыла дверь. На пороге стояла бледная миссис Лонгботтом, ее всю трясло, она смотрела на невестку, гневно сверкая глазами.
Алиса только подвинула ее легонько в сторону и побежала вниз. На улице было жутко холодно, это был факт, но и в этом доме она больше не могла оставаться.
- Куда ты?! Куда ты, Алиса?! - раздавалось сзади и совсем приглушенное. - Шарф повяжи...
Это было уже после обеда, девушка засунула руки в карманы и пошла по улице. Никого не было, совсем никого, все сидели по домам и наверное готовили ужин или полдничали. Она смотрела в загорающиеся окна, было холодно, зубы уже начали стучать, а на темных волосах появилась тонкая паутинка инея.
Ну почему?! Почему мы должны жить с его матерью?! Я больше не могу так! - слезы катились из глаз и тут же замерзали, больно обжигая холодом щеки.
Она прошлась по кварталу вдаль и возвращалась обратно, как услышала свое имя:
- Алиса! Алиса! - на крыльце дома, что стоял напротив стоял мужчина, она плохо его знала, кажется видела пару раз, она не сразу вспомнила имя, кажется его звали Марк.
Девушка остановилась и повернулась в его сторону с вопросительным выражением на красном опухшем лице. Мужчина стоял в домашней одежде на этом холоде и его, честно, говоря, было жалко, потому что сама Лиса, будучи в пальто, шапке и меховых сапогах замерзла жутко.
- Алиса, у вас что-то случилось? - поинтересовался немного странный сосед, рыжие волосы были собраны в неаккуратный хвост, черная рубашка была кое где прожжена, а из-под нее виднелась белая футболка, штаны были засалены и истоптаны внизу, ну и тапочки - большие пушистые зеленые тапочки.
Лонгботтом оглянулась на свой дом, там горел свет только в комнате свекрови, да даже если муж и уже вернулся, то он бы наверное уже все дома перевернул в поисках супруги.
Она медленно пошла по дороге к крыльцу:
- Добрый вечер, Марк... - проговорила она и всхлипнула.
Мужчина поднял указательный палец вверх, призывая остановиться, сам пошел в дом и через какое-то время вышел уже нормально одетый, с нормальным хвостом и с подносом, там был глинтвейн и какие-то милые печенья, она никогда таких не видела.
-О, вы наверное уже очень замерзли, я бы пригласил вас в дом, Алиса, но я разведен, а вы молодая девушка, только вышли замуж, ваш муж будет искать вас... - он как-то неловко улыбнулся и снова скрылся за дверью.
Через какое-то время Марк вернулся с волшебной палочкой и большим ватным одеялом. Он постелил его на широкие ступени и пригласи девушку сесть, осторожно укутал ее в одеяло и протянул чашку с напитком.
Алиса сама не знала как так получилось, но она рассказала ему все, он был старше лет на пять, не больше, он только кивал головой и цокал языком. Глинтвейн подошел к концу и Марк налил ей еще, а на улице совсем стало темно, Марк разжег костер прямо напротив крыльца, где они сидели.
- Переезжайте... Мой вам совет, Алиса, как можно быстрее и как можно дальше... Это ваша семья, не ее... - поднял глаза на горящее окно в доме Лонгботтомов.
Девушка ничего не ответила, а только покрепче сжала в руках чашку с горячим напитком, он так приятно пах корицей, а тонкие кусочки яблока окрасились в красный и казались совсем прозрачными.



Она смотрела на него, застыв все еще около двери. Где-то снаружи раздались шаги, она прекрасно знала, что это его мать уже крадется к комнате, переживая за своего ненаглядного сыночка. Алиса закатила глаза и повернулась к двери, резко дернула за ручку и глянула на якобы проходившую мимо свекровь:
- Миссис Лонгботтом, потрудитесь пройти мимо! Обещаю, я ваше чадо не убью!! Пока что! - гневно сверкнула глазами и даже не дала женщине пять центов вставить, резко и громко захлопнула дверь.
Теперь она медленно повернулась в сторону мужа. Казалось, что еще немного и она просто взорвется от этого напряжения, которое сейчас проходило между ними. Ей хотелось влепить ему затрещину, от души, со всей дури, которая только у нее была, за ту чушь, которую он сейчас нес.
- Твоя мать доконала меня, понимаешь?! Это не так, то не так и все ей не так, то я посуду не так поставлю, то не так готовлю обед, она загнобила меня до невозможности и тронула мою семью! Кто вам сказал, что вы меня приютили?! Да, я сирота и какого ряжна она лезет в мою прошлую жизнь, скажи, разве я тебя приворожила, я насильно затащила тебя под алтарь или я плохая хозяйка, ты умираешь с голоду? Может быть ты ходишь в дырявых носках или в не глаженной рубашке, а может у тебя свитер прохудился и нет зимнего шарфа, Лонгботтом?! - она часто дышала, похоже это все давно кипело внутри нее. - Я с обеда ходила по улицам в мороз, просто потому что мне не хотелось возвращаться домой, пока тебя там не будет! Марк просто увидел, как я уже сотый круг наворачиваю по району и спросил, что у меня случилось, он не пригласил меня в дом, он не приставал ко мне, мы сели на крыльце около огня, чтобы ты увидел меня, чтобы ты не искал меня и потом не устроил еще больший скандал, увидев меня в его доме! Одеяло он принес мне, потому что я дико замерзла, а глинтвейн это не такой уж и сильный алкогольный напиток! Этот человек по дружески просто помог мне, выслушал меня, Боже, Френк, меня выслушал чужой мужчина, хотя у меня есть муж, который думает, что у меня все отлично, каждый раз, когда я хочу поговорить с тобой на тему того, как я вообще в этом доме без тебя, ты отмахиваешься работой, потом усталостью или еще черт знает чем!!!
Она никогда в жизни не могла подумать, что будет так орать на мужа. Девушка сохраняла дистанцию, чтобы не дай Мерлин в поры гнева не заехать ему по лицу, что было бы совсем крахом, этого она бы не простила себе никогда.
Когда он обнял ее за плечи, она оттолкнула его, котенок был конечно милый, но она готова была удушить даже его:
-Убери его от меня, да, он милый, но сейчас ты не задобришь меня никакими котятами! Делай что хочешь, Лонгботтом, но если в ближайшую неделю мы не переедем в свой дом, хах, да хоть в шалаш или в комнату в подвале, я что-нибудь сотворю, либо с собой, либо с твоей матерью, ты меня понял?! - отошла к окну и оперлась руками на подоконник, тяжело выдыхая.
Голова дико болела, ее трясло, еще мгновение и у нее начнется просто истерика, она всхлипнула, губы ее затряслись, она убрала ладонью предательски скатившуюся крупную слезу и старалась больше не смотреть на мужа.
- И спать ты будешь в гостиной... - подытожила шепотом. - Пока мы не переедем... - добавила спустя несколько секунд.

Свежачок))))

Все люди как люди, что маги, что маглы, процессы в организме протекают одинаково, теоретически, если бы маги жили в мире людей, вот так вот просто жили и все, без магической части этого огромного города, то наверное все лекарства сгодились бы и им. Могло же быть так, что не было бы этого всего, просто были бы волшебники, которые жили бы себе среди маглов, у них не было бы школ, не было бы организаций и вообще они бы не знали о существовании друг друга, ну или бы сбивались в кучки где-то и организовывали круг по интересам.
Алиса шла по городу и разглядывала витрины магазинов, ей нравилось гулять по магловскому Лондону. Она любила наблюдать за тем, как они паркуют свои машины, как женщины одеваются и ходят по магазинам. Тут все было простое, без магии, но техника восхищала ее. Аврор шла по улице и разглядывала все все все, глаза ее блестели, она поправила черную дубленку натянула поглубже кожаные перчатки. День был солнечный и морозный, она щурилась на яркое солнце в лазурном небе, весь мир наполнился для нее новыми красками.
Миссис Лонгботтом подходила к небольшому зданию с зеленым крестом, так маглы обозначают аптеки, вроде как. Сегодня был необычный день. Она проснулась с интересной мыслью, нужно было все проверить, но делать это дома или где-то еще в магической столице она не рискнула, всегда можно было найти способы по другому узнать, все же может быть ложным, что ж тогда пускать слухи, так будет лучше, так будет правильно.
На самом деле все было ужасно сложно, она не должна была вот так просто надеяться на магловские средства, это же абсурд, но Алиса уже пришла к пункту своего назначения и теперь отступать было некуда.
Она открыла прозрачную дверь, послышался звон колокольчиков, девушка вздрогнула и резко обернулась на звук, потом выдохнула и прошла к стойке. Здесь столько всего было, глаза разбегались, все это было в пузырьках, в коробочках, какие-то трудновыговариваемые названия, пластиковые баночки, все такое белое и стерильное. Алиса вздохнула: "Зря я сюда пришла, как я буду сейчас объясняться?.."
Она неуверенно шла вдоль стеклянных витрин и даже не представляла, что ей нужно тут, нужно было хотя бы узнать, что надо, зачем она ломанулась с самого утра сюда, ведь есть же знающие люди. Глаза ее были печальны, она поджала губы замерла на месте возле витрины с детскими пустышками и бутылочками.
Позади раздались шаги, к ней подходила милого вида низкая женщина в летах, синем вязанном платье и белом халате:
- Я могу вам чем-нибудь помочь, дорогая? - тихим и весьма ласковым голосом спросила она.
Лиса впала в ступор, она смотрела на женщину и раскрывала рот, словно рыба, выброшенная на берег, потом девушка указала пальцем на витрину, а потом и вовсе отвернулась, вымученно выдохнув: Ну что я тут делаю, Боже...
- Ох, пойдем, дорогая... Как вы все, молодые, странно себя ведете... Ну что такого в том, чтобы подойти к кассе и попросить тест на беременность, вы же не морфия настойки просите, ох, молодежь... - рассмеялась женщина и пошла к одному из окошек.
- А? - она уловила одну фразу, да, это то, что ей нужно. - Да, да, тест... - засеменила за женщиной.
-Какой? - тут же спросила фармацефт.
Алиса растерялась, она уже чуть ли не плакала, она посмотрела на стойку и ткнула пальцем в первую попавшуюся продолговатую коробочку.
- Это детские витамины, дрогуша, ты читать-то умеешь... - рассмеялась женщина.
Алиса подняла глаза на табличку: "Витамины". Девушка готова была сейчас достать палочку и взорвать к черту эту аптеку, но она сдерживала себя:
- А... Да... Точно... - пролепетала она хрипло и начала искать глазами заветные три слова.
Фармацефт следила за метаниями девушки и вздыхала. После нескольких секунд неудачного поиска Алиса посмотрела на женщину:
- Дайте мне уже какой-нибудь! - не выдержала она.
- Один или два в упаковке, подороже, подешевле, девушка, ну что вы как из другого мира прям! - в свою очередь начала сердиться женщина.
Алиса покопалась в сумке и нашла магловскую купюру:
- Вот, на это... - сотня баксов легла на блюдце.
-Девонька, я тебе на это могу дюжину разных дать, какой тебе, вон уже очередь столпилась!
-Самый дорогой дайте! - наконец выдала Лиса.
Женщина цокнула языком и принесла коробочку девушке, забрала деньги, а Алиса уже пошла в сторону выхода, сунув коробку в сумку. Фармацевт кричала что-то про сдачу, но она уже не слушала ее.
Алиса спешила поскорее уйти от аптеки, она оглядывалась назад, словно ее кто-то преследовал. Она зашла за угол и направилась прямиком к какой-то кофейне, ей нужно было разобраться со всем этим скорее.
Она ворвалась в кофейню словно это был штурм очередного собрания пожирателей смерти. Всклокоченная, ракрасневшаяся от мороза, глаза ее горели и метались по помещению. Она быстро вошла и села за столик в самом углу. К ней тут же подошел официант, начал что-то говорить и предлагать, девушка только отрицательно покачала головой и полезла в сумку.
Алиса достала коробочку и распаковала ее прямо при официанте, тот смущенно отвел глаза, а потом и вовсе отошел от нее. Девушка не обращала внимания на любопытные взгляды, она развернула инструкцию и принялась читать. Глаза расширились от удивления, потом она скривилась и достала остальное содержимое коробки. Сравнила с тем, что было на инструкции и откинулась на спинку дивана:"Вот забавные они существа... Ну и что мне теперь вот так вот просто это... Грях... "
Лонгботтом только сейчас заметила странные взгляды в ее сторону. Она положила бумажку на стол и сглотнула, наверное в магловском обществе такие штуки не рассматривают в общественных местах. Волшебница сгребла все это в сумку и подозвала официанта:
- Стакан воды будьте добры и какое-нибудь пирожное... - попросила девушка.
Есть она не собиралась, ведь в инструкции говорилось,что нельзя, но надо же было как-то отвести от себя все эти взгляды и усмешки.
Официант кивнул и удалился, через несколько минут он принес на подносе высокий стакан воды и шоколадный кекс на блюдце. Алиса залпом осушила стакан и медленно встала, сжимая в руке сумочку. Она быстро направилась в сторону туалета.
Она всматривалась в маленькую белую полоску, ламинированную до красной полоски, вот уже проступала вторая, еще каких-то несколько секунд и Лиса вздрогнула, еще раз перечитала инструкцию, потом еще раз, потом сравнила иллюстрации и зажала рот рукой. Это была уже третья попытка и все одно и то же. В дверь постучали, Алиса вздрогнула и подняла голову.
- Занято! - как-то машинально выкрикнула она.
- В курсе! С вами все хорошо? - раздался голос того самого официанта.
- Да! - отозвалась девушка и встала на ноги.
Дома была только свекровь, Френк на работе, что было еще ей делать, она судорожно перебирала места, куда бы отправиться и не нашла ничего более разумного, чем отправиться в Годрикову Впадину, а там уже на месте разобраться, куда дальше.
Раздался резкий хлопок и в ту же секунду Алиса оказалась посреди заснеженной дороги Годриковой Впадины. В руках она так же держала сумку и белую полоску. Девушка быстро огляделась, сейчас только только время приближалась к полудню. Она смотрела по сторонам еще долго, пока не решилась пойти к единственной своей близкой подруге.
"Лили, ты всегда была солнышком в моей жизни, советчиком и лучшей подругой... Думаю ты заслуживаешь, узнать это первой..." - с улыбкой подумала Алиса и направилась по уже давно знакомому маршруту.
Все началось с того, что Алиса перестала совсем считать, это может быть и ничего, но память ее никогда не подводила. Да и поведение, запахи, вкусы, все это стало другим, да и весь мир стал другим, тогда начали закрадываться догадки, потом это напугало ее, а потом она решила выяснить все и теперь она выяснила,конечно магловским средствам грош цена, но у Лили наверняка найдется еще куча вещей, которая подтвердит это.
Сердце замирало, а потом колотилось быстрее. Она то улыбалась, то вздыхала и вот уже калитка была совсем близко. Еще пара шагов и она привычным жестом открыла ее и пошла к крыльцу. Теперь девушка спрятала все в сумку и громко постучала в дверь.

Она повернулась в сторону мужчины,который сел на стул, улыбка сошла с ее лица. Если ты солгал в одном, то приходится лгать и в другом, как не гадко было бы тебе потом. Фэйт солгала Морниру о своем имени,это, казалось бы, так ничтожно, но за мелкой ложью всегда следует большая и так по нарастающей, как снежный ком. Женщина еще какое-то время просто смотрела на эльфа, изучая его черты в новом освещении, теперь шрамы казались темнее и глубже, а глаза более яркими. Фэйт вздохнула и подтянулась к нему ближе. Она сидела у него в ногах и начала рассказывать:
-Было это так давно, что сейчас даже и не каждый сможет рассказать, как появился Элинион. Всякого народ насочинял за многие столетия существования университета высшей магии, но среди небылиц все же есть одна правдивая история... - она не смотрела на него, глаза ее были устремлены к пламени камина. - Городок Холоугвард был одним из обычных провинциальных городов, здесь жили в основном люди простые, знатных семей раз-два и обчелся, они же и были верхушкой правления в тех краях. Город практически был отрезан от всего остального государства, кому в голову могло прийти поселиться там, начать строить дома, никто не знал, кого не спросишь из стариков, каждый ответит, что этот город стоял тут всегда. Но не всегда его история была такой тихой и спокойной… - она устроилась поудобней, оперевшись спиной о его колено, нисколько не заботясь о правилах приличия и хорошего тона, сегодня этого уже было достаточно, с Морниром это было лишне, как сама она убедилась на горьком опыте. - Однажды, на территорию города пришли три семьи, они были весьма странными. На них была странная одежда, они говорили странно и вели себя так же странно, люди боялись их, избегали. Их имена произносили с опаской, словно те были прокляты. Да и вновь прибывшие особо не горели желанием заводить себе знако-мых на новом месте. Они поселились в пригородном заброшенном доме, о котором ходила дурная молва, может быть, поэтому их и невзлюбили, хотя, причина была далеко не в этом. Поговаривали, что в этом доме, как только туда приехали эти семьи, стало происходить что-то страшное, ненормальное, говорили, что они колдуны и ведьмы, а тогда к магии относились с опаской... - она обвела руками комнату, намекая на то, что они находятся именно в этом доме.
Смотрительница запрокинула голову назад и посмотрела на мужчину с легкой улыбкой, она увидела интерес в его глазах и продолжила:
-Наверное, стоит все же рассказать о том, что же на самом деле это были за семьи и почему их обвиняли в колдовстве, причем совершенно справедливо. Дело в том, что это были действительно волшебники и волшебницы, самые сильные мира сего, потомки древнейших магов, точнее то, что от этих потомков осталось... - вздохнула и слегка поежилась, обхватив себя руками, сквозняки тут были знатные. - Семья Хэйли. Это была семья неоспоримых лидеров, супруги Хэйли были самими сильными среди трех семей. Абель и Дженева отличались искусностью, знанием магического дела и твердым характером. Они изучали магию, ее природу, совершенствовали ее и применяли на практике то, что сами изобретали, благодаря ним, в волшебстве появилось много нового, более универсального и менее опасного, - закрыла глаза.- Семейство Маэрсов... - здесь она осеклась и голос ее дрогнул, она сглотнула и продолжила. -...больше специализировалось на артефактах, которые они ис-кали практически по всему свету, хранили, изучали, собирали информацию и оберегали волшебные предметы от чужих глаз и недобрых намерений. Елена Маэрс занималась хранением и устройством артефактов, а ее муж Калеб - поиском и сбором, - прядь темно-каштановых волос упала на ее лицо, закрывая половину оного тенью. - Эшеры - семья темных магов, но не самой дурной крови, скорее благородной. Они видели красоту магии крови, в некромантии и проклятьях, но никогда не теряли голову. Прекрасная и холодная Мари, и гордый Демьян Эшеры не отличались жизнерадостностью и любовью к людям, но, надо отдать им должное, никогда не вредили им без причины. Супруг был болен лекантропией и каждый цикл пропадал в дремучем лесу, что окружал городок, дабы не навредить никому из его жителей.
Она замолчала, переводя дыхание, давно она не рассказывала историю никому. Ведь этот эльф действительно ее не знал, это было даже забавно. Он не знал того, что знают все в этом мире, это была самая распространенная история по всему свету, но он ее не знал, он действительно слушал ее, что было приятно, обычно, как только ты начинаешь рассказывать историю Элиниона, даже самый маленький ребенок перебивает тебя и говорит, что это уже старая сказка, но это действительно было так:
- Причины срочного переезда из процветающего города была очень проста: страх людей. Нельзя было винить окружающих в их страхе перед теми, кто мог управ-лять стихиями или залечивать раны одним только прикосновением, не говоря уже о том, что только по желанию того же самого Демьяна мертвые вставали из своих могил, а сам он в полнолуние превращался в человекоподобного свирепого волка. Многие считали эти три семьи проклятыми. Может быть, они и впрямь были прокляты, даже среди своего круга они не находили утешения. Сила их была велика и многие просто отказывались от них или же льстиво прогибались, что было еще хуже... - она открыла глаза и посмотрела в пламя, внутри все переворачивалось, голос ее немного дрожал, она теребила край блузки. - В городе Холоугвард они планировали остаться надолго. Дело в том, что Абель Хэйли нашел среди знатных жителей магов, магов, которые так же скрывались, как он сам. Это было неслыханной удачей, найти в таком захолустье себе подобных...- она стала говорить тише, голос ее немного охрип. -Через несколько лет, не без помощи влиятельных знакомых, было решено строить в ближайших лесах университет магии. Многие жители города даже не догадывались, что собираются строить «странные люди», но доверились тем, что за них ручался нынешний управленец Холоугварда, Северус Парнас... - вдохнула через нос. - Под покровом ночи, 12 октября 383 года эпохи Элинион началось строительство самого великого университета магического искусства в мире. Даже за пределами этого мира, о нем будут наслышаны маги и ведьмы всех поколений и рас... - улыбнулась, прислонившись виском к колену Морнира. - Охваченные азартом, маги строили свое детище днем при помощи строителей и материалов, а ночью продолжали строительство с помощью магии... - в синих глазах заплескался тихий огонь. - По завершению строительства 8 января 387 года эпохи Элинион, университетский ансамбль можно было назвать произведением архитектурного искусства, в равной степени он был произведением и магического искусства тоже... - небрежным жестом убрала прядь назад и продолжила. - Основателем университета считается Абель Хэйли, так как он стал первым ректо-ром сего учебного заведения и деканом факультета огня. Изначально университет делился на факультеты по стихиям. Демьян Эшер стал деканом факультета земли, его жена – воды, а Дженева Хэйли деканом факультета воздуха, - она снова замерла и совсем шепотом проговорила. - Наконец-то остепенились и Маэрсы, они создали огромного хранилище артефактов в подземельях университета.
Женщина замолчала, давая эльфу переварить информацию, она и сама устала говорить, теперь только часто дышала, закрыв глаза, но оставалось еще немного и с новыми силами в голосе, она продолжила свой рассказ:
- Пришлось приложить немало усилий, чтобы об университете услышали, чтобы туда пришли преподаватели и студенты. Но в мире магии много способов связи и передачи информации, весть о диковинном университете разлетелась достаточно быстро. Уже 30 сентября 387 года эпохи Элинион состоялось собрание студентов и преподавателей в Главном лекционном зале. Абель Хэйли объявил об открытии университета и начале занятий.
Университет высшей магии Элинион назван в честь эпохи создания и существует по сей день, готовит юных магов к жизни в этом непростом мире.
Город Холоугвард видоизменился, расширился, на нем появились улочки с магическими лавками, дома эльфов и дроу, а так же представителей других рас... - рассказ закончился, Фэйт выпрямилась и посмотрела на Морнира. - Этот дом долгое время принадлежал трем семьям основателям Элиниона. В этом доме могли найти приют все-все волшебники, которым он требовался... Поэтому в доме было полно потайных ходов и комнат, знающие люди могли открыть их... Мои прародители были как раз в таком положении, когда они пришли к Маэрсам и попросили защиты, да, мои предки были охотниками за артефактами и помогали Елене и Калебу в их нелегкой работе... - вздохнула. - Вот такая вот история на сон грядущий, Морнир...
Она вдруг замерла, ее словно молнией ударило, она быстро взглянула в его глаза, изучила черты лица и внутренне содрогнулась: "Лиадон..."
Это было так давно, она не знала лично этого эльфа, она знала его отца и сестру, тогда было страшное горе, многих магов отправили на выручку Дому Лиадон, в том числе и Фэйт, но они не успели. Она видела как испускает последний дух его могучий отец, как его прекрасная сестра цеплялась за жизнь, но ее раздирал яд вампиров и ликантропов. Маэрс отвела взгляд и натянуто улыбнулась.

Выйдя из поезда, оборотница сразу же направилась к ближайшей таверне, так как жутко хотела пить. Не выпить, а именно пить! Поэтому, дойдя до заведения, похожего на местную забегаловку, девушка сразу же зашла внутрь. Благодаря её не особо высокому росту, Анде даже не приходилось сильно пригибаться. Зайдя в довольно уютную таверночку, оборотень огляделась и, оценив ситуацию, прошла к бару мимо столика с двумя человеками и мимо столов с пьющими, кушающими и беседующими полуросликами. Сев на стул около барной стойки, Анда демонстративно тряхнула гривой белоснежных волос и, мило улыбнувшись трактирщику, ошалевшему уже пожилому хоббиту, произнесла:
- Пива и мяса. Свежего. С кровью желательно, - сейчас главным было привлечь к себе внимание двух парней.
Рысь не знала, зачем. Просто она впервые оказалась одна в новом мире, где могла погибнуть каждую минуту. И ей просто захотелось развлечься, играя со смертью. Спустив гитару с плеча, девушка опёрла её на соседний стул и сняла жилетку, открыв обозрению ярко-оранжевую майку, плотно облегающую её симпатичную фигурку. Когда девушка обернулась повесить жилет на спинку стула, то внимательные посетители могли наблюдать мелькнувший подкачанный животик рысь, когда же белобрысая зараза наклонилась за гитарой, её полная грудь колыхнулась, вызвав жадные взгляды нескольких недоросликов. Сама же Анда с невозмутимым лицом сидела и ожидала заказа. Когда же его принесли, оборотница спокойно съела мясо одним махом и теперь сидела, поцеживая пивко.
"Пиво тут, однако, стоящее..."
Анда глянула на трактирщика и, кивком выказав всю свою благодарность, подозвала его к себе и выдала несколько монеток, шепнув:
- По бокалу пива тем двум господам, что не вашей расы...
Хоббит понимающе кивнул и стремглав помчался выполнять приказ. Вскоре он уже подносил два бокала красивейшего пива двум людям за столом, заговорщицки кивнув в сторону Анды. Заметив приближение одного из парней, к слову - самого симпатичного, так как второй находился за преградой маски, Анда обворожительно улыбнулась. Юноша был уже пьян в драбадан, причём в полнейший. С ним можно было сделать всё что угодно, но рысь лишь улыбнулась и отпила глоток пива и облизала губы:
- Что такой мужественный юноша забыл в хоббитской таверне? Неужели родственников проведывал? - перевёртыш засмеялась и, невзначай, прикоснулась рукой к руке парня. - Ой, прошу прощения, я не нарочно!
Кот мило покраснела. Да, резкая смена поведения была её личным секретом, ведь кто догадается, какой она будет дальше?
А парень привлекал её. Просто манил. Она даже забыла о своём пристрастии к кицунэ...Она просто жила сегодняшним днём.
"Плевать, что будет дальше! Может, я завтра умру? А может и сегодня?.."
Но, не смотря на несколько негативные мысли, рысь всё же засмеялась после фразы второго парня в маске. Обернувшись к нему, Анда нагло глянула ему в глаза и улыбнулась:
- Парниша, та штучка, на которую ты смотришь, может тебя съесть! - рысь демонстративно сдвинула ноги, которые пришлось раздвинуть при повороте корпуса и посмотрела на подошедшого юношу. - Юноша, а вам не рано ли водить знакомства с такими наглецами и извращенцами? Мало ли, вдруг он не только по девочкам...
Беловолосая говорила нарочито громко и некоторые хоббиты уже начали посмеиваться, поглядывая на здоровяка, который пока что стоял молча.
- И всё же... - бардесса стремительно упохрнула со стула и оказалась подле парня в маске. - Вы что-то от меня хотели, мессир, или мне послышалось? - согнув спину в издёвочном поклоне, Анда постаралась вложить в эту фразу как можно больше скепсиса.
Да, алкоголь на оборотней действует неоднозначно - хороший срубает сразу, а плохого хоть бочками пей - не возьмёт. Вот и сейчас в мозгу у рысь запрыгали задорные пузырьки алкоголя, подталкивающие её на необдуманные поступки, но оборотень пока держалась и просто выжидающе глядела на парня. Так же стремительно разогнувшись, оборотница мило улыбнулась обоим представителям сильного пола и, как говорится, решила "спрятать коготки" до лучшего времени.
В ответ на довольно резкую фразу уже разомлевшего юноши, девица легкомысленно хмыкнула.
"Хотела бы я посмотреть, как ты отбиваться будешь от пьяной оборотницы с немереной фантазией и дуростью..."
К поцелую своей руки Анда отнеслась более чем благосклонно - она музыкант, руки - можно сказать самая важная часть её туловища. А вот жадные взгляды юноши не преминула одарить ехидным смешком.
Рысь покрутилась на пятках, давая возможность себя оглядеть и вновь замерла памятником упрямству прямо напротив лица выпившего юнца почти касаясь его подбородка горячими губами:
- Коль Вас, милый мессир, сие так интересует, то... - оборотень, то ли шалости, то ли с пьянства (синька - лох, но пить не брошу!), вскочила на стул у барной стойки и провозгласила на весь трактир уже немного дрожащим от хмеля голосом, - ...позвольте представиться! Меня величать Анда Верданде, для друзей просто Кот, но... - белобрысая спрыгнула со стула, не забыв на ходу протереть его частью своей же футболки, и подошла к парням, приобняв обоих за плечи, - ...но так как вы оба пока что к ряду друзей не относитесь, то можно выпить за хорошую дружбу, которая в будущем может завязаться меж нами троими.
Заговорщицки подмигнув ошалевшим новым знакомым, рысь вальяжно подошла к трактирщику и кивнула, аки старому знакомому. Бывалый хоббит понимающе расплылся в улыбке и преподнёс через пару минут три кувшина с холодным пивом и один побольше с вином. Пододвинув стул от стойки к столику невольных собутыльников, Анда уселась, закинув ногу за ногу, и отхлебнула глоток пива:
- Прошу меня простить за моё, недостойное дамы, поведение. Разрешите мне загладить свою вину, узнав ваши имена, благородные сэры, и спев для вас одну из песен. Ибо чем ещё может расплатиться за свои ошибки странствующий бард, не знающий обычаев сего мира? Да-да, не смотрите так на меня! Буквально позавчера я свалилась на голову одному из местных обитателей! - в таких случаях люди произносят: "О Боже!", - но рысь не была человеком в буквальном смысле сего слова, поэтому болтала о том, о чём позволяли разум на пару с хмелем, устроившие грандиозную дружескую попойку в районе мозжечка. - Позвольте спросить вас, а куда вы направляетесь? И не разрешите ли сопроводить вас буквально на пару дней? Я в этих местах новый человек, так что...
Остаток фразы утонув в бульканье - оборотень решила покончить с пивом в своём кувшине и теперь грустно глядела на кувшин с вином, покачивая головой:
- Нет, увы, не про меня сия песня. Если я выпью ещё больше, чем сейчас плещется у меня внутри, то вовек не расплачусь с добропорядочным хозяином этой милой таверны!
Девушка выдала пожилому хоббиту деньги за выпивку, явно переплатив две-три монеты по нетрезвой голове. Но за такое пиво могла бы отдать и больше, будь у неё столько денег.
"Нет, явно не чета нашему, земному...А этот в маске, слабо улыбающийся, довольно опасен, мать его...Хотя и дисциплинирован. Надо опасаться, но в меру..."